Золушки на грани - Страница 10

— Но какое тебе дело до этой Коломбины? Пусть он уходит, пусть будет счастлив. А ты будешь счастлива со мной.

— Я, значит, его воспитывала, а пользуется пусть другая?

— Но ты можешь воспитывать меня! — решается на крайние меры Пьеро.

— Зачем? Ты и так воспитан. Ты красивый, тонкий, талантливый. Назови хоть один свой недостаток!

Пьеро задумчиво подливает себе чаю. «Никогда бы не подумал, что моё счастье будет зависеть от того, найду ли я у себя хотя бы один недостаток!» — сокрушается он.

На лужайке, на самом солнцепёке, Буратино уговаривает Артемона смотаться с ним завтра в город, на распродажу. На днях там видели ключик, вроде бы даже золотой, но по совершенно смехотворной цене! Рассудительный Артемон отказывается, ссылаясь на то, что коллекция вроде-бы-золотых ключей уже не помещается в чулане, но Буратино приводит всё новые и новые доводы, так что в итоге мажордом вынужден капитулировать.

— Ну, если ты так хочешь узнать о моих недостатках, то вот, пожалуйста, — отвлекается от раздумий Пьеро. — У меня явно наблюдается недостаток уверенности в победе — по сравнению с твоим деревянным другом, разумеется.

— Да, — грустно кивает Мальвина. — И это — самая главная причина, по которой я предпочла его.

Король и народовольцы

В одном королевстве был заведён такой порядок: каждый год, в день своего рождения, действующий монарх выходил на прогулку и шел пешком от дворца до летней резиденции в окружении придворных, по улицам, заполненным ликующим народом. В резиденции он устраивал праздничный пир, и дальше уже вёл себя, как и положено королям.

Однажды в этом королевстве завелись народовольцы. Они были очень хитрыми, поэтому ни стража, ни шпионы не догадывались об их существовании. В соседних королевствах всех народовольцев уже поймали и казнили, а в этом они процветали и лелеяли планы захвата власти. За несколько недель до королевского дня рождения — а это должен был быть какой-то там юбилей, так что к нему готовились особенно торжественно — народовольцы начали тайно бунтовать народ. Они делали это так ловко и непринуждённо, что стража и шпионы опять не догадались, в чём тут дело.

— Давайте, — нашептывали простому народу смутьяны. — Когда король выйдет из дверей своего дворца, хором закричим: «А король-то — голый!» Так ещё никогда не делали. Будет очень весело, и король посмеётся вместе с нами.

— Да, действительно, будет весело, — соглашался простой народ. — Как мы сами не догадались, ещё в том году? Замётано! Как он только выйдет — так мы и закричим. Не сумлевайтесь насчёт нас, господа студенты.

— Закричат они! — ворчали жены простого народа. — А если вас за это арестуют и потом казнят, без суда и следствия?

— За что же их казнить? — притворно удивлялись народовольцы. — Вот если бы они раскрыли важную государственную тайну — вот так вот, за здорово живёшь. Или, скажем, если бы король и в самом деле был голым — тогда другое дело. Но он же, как нам доподлинно известно, выйдет из дворца в костюме, при мантии и даже в короне!

— Тогда получится, что это клевета! — не унимались жены.

— Да что вы, ну какая клевета? Так просто, шутка. Король любит шутки, он, может быть, даже наградит ваших мужей! — соблазняли народовольцы, — И мужья на радостях купят вам золочёные скалки и прялки!

За день до монаршего юбилея народовольцы встретились в тайном месте и поделились друг с другом успехами. Некоторые люди согласились кричать про короля, что он голый, некоторые отказались, но по всему выходило, что криков будет немало. Поздравив друг друга с удачным началом, народовольцы снова прикинулись почтенными гражданами, и тайными ходами, по одному, ушли с места сходки: стража и шпионы и на этот раз ничего не заподозрили. Я бы их, если честно, ещё в первый раз уволила за ротозейство.

Прошла ночь, наступило утро. Король, свежевыбритый, благоухающий, разряженный в лучшие королевские одежды, вышел из дворца и принялся посылать подданным воздушные поцелуи. Рядом с королём шли его самые доверенные придворные, и они во всём старались ему подражать. Не успел король сделать и двадцати шагов, как из толпы раздался первый крик: «А король-то — голый!»

— Ой! — покраснел король и быстро оглядел свой костюм. Нет, с костюмом всё было в порядке. И даже ширинка не расстёгнута (а вот у одного из ближайших придворных она была расстёгнута, но король не стал ему об этом говорить, чтобы не расстраивать хорошего человека).

Торжественная процессия снова тронулась в путь, но вот уже два голоса выкрикнули обидную фразу громче прежнего.

— Ну чего они дразнятся? — спросил король у того придворного, который забыл застегнуть ширинку. — Я же одетый!

— Не обращайте внимания! — отвечал придворный. — Все видят, что вы не голый, а очень даже нарядный. А если кто не видит — тому надо зрение проверить! У знахаря. В подвалах тайной канцелярии!

— Ой, смотрите, голый король! — снова крикнули в толпе.

— Уведите детей! Король голый вышагивает, стыд-то какой!

— С его-то фигурой! Постеснялся бы уж жирами трясти при всём честном народе!

— Я жирный, да? — смущённо пробормотал король и ущипнул себя за бок.

— Ну, вы, конечно, немного полноваты, — признался придворный.

— А у вас зато ширинка расстёгнута! — обрадовался король.

Стражники свирепо уставились на простой народ. Народ хлопал глазами и вовсю изображал радость и подобострастие. Но в глубине толпы кто-то снова крикнул:

— Наш злосчастный король голый ходит по улицам! Нечего одеть нашему королю! Всё раздал бедным наш благородный, но голый король!