Золушки на грани - Страница 26

— А ну-ка стой! — кричит она, и швыряет в него хрустальную туфельку с левой ноги. Принц уворачивается, понимает, что дело худо, и припускает по тропинке к потайной двери дворца, через которую можно попасть в подвал. В подвале живут пауки, крысы и выживший из ума старый палач, но туфельками там никто не дерётся и не кидается. Хорошо в старом сыром подвале!

— Стой, тебе говорят! — повторяет Золушка. Останавливается, подбирает свой затейливый метательный снаряд и бежит вслед за принцем. — Ты должен действовать по сказке! Возьми мою туфельку! Отправь слуг на поиски прекрасной незнакомки! А потом найди меня и назови своей невестой!

Уже на пороге тайного коридора, ведущего в спасительный подвал, принц останавливается, показывает Золушке язык и кричит:

— А я и действую по сказке! Через год во дворце будет бал, на который прибудет прекрасная незнакомка в хрустальных туфельках. Она-то и станет моей женой. Через год, слышишь ты, самозванка?

Дверь за принцем со скрежетом захлопывается, а Золушка остаётся одна в саду, тихом и прекрасном, даже слишком прекрасном для такой одинокой девушки.

«Мы, женщины, должны проявлять инициативу, а не ждать, пока мужчины обратят на нас внимание, — звучит в её голове уверенный голос крёстной. — Этак ты ещё год будешь ждать, пока принц тебя заметит! Действуй решительно, наследникам это нравится!»

— Ну, фея! — бормочет Золушка, сдерживая рыдания. — Ну, крёстная! Это сорок волшебных розовых кустов можно посадить в один миг и ничего им от этого не сделается, а настоящему принцу всё-таки надо дать время расцвести самому.

Хотелось бы сказать

Ух, я бы сказала! Я бы вот так открыла рот и прямо ему сказала: «Идиот ты, хозяин!» Потому что он и вправду идиот. Спит вот, дуралей несчастный. Эй, ты, вставай. Мне гулять пора.

Ну, с добрым утром, страна. Что глядишь волком? Ты не смотри, что я тоже гляжу волком — у меня порода такая. Какая? Да никакая. Сам ведь на помойке подбирал, должен помнить. Или не помнишь? Куда уж тебе. Ты вон за столько лет даже не запомнил, что по утрам меня нужно выводить на улицу.

Эге… Вижу, здорово вы вчера посидели с другом. Друг-то ничего, хорошо выдрессирован, ушел на задних лапах, как и пришел, а ты вот на четвереньках полз до своего матраса. Зачем?

Хотелось бы сказать. О, если бы я могла реализовать это желание — желание сказать — ты бы у меня узнал. Гав-гав! Гулять! Гулять! Гав-гав! Нет, не ищи. Эту заначку ты вчера рассекретил и споил другу. Да. И эту. А тут у тебя ничего нет, потому что я давно гав-гав опрокинула… Ну, не сердись. Давай я тебе помогу. Ав? Правильно. Вот смешной. Надо будет у других собак спросить — у них хозяева такие же смешные? Все забываю как-то. Не вписывается этот вопрос в канву светской беседы. Смешной, смешной. С утра сперва ищет свои склянки. Если находит — пьет из них. Не находит — идет на кухню и пьет прямо из-под крана. И ведь практически всегда (как сейчас, ага) ему приходится пить из— под крана. Так зачем склянки?

Во! В этом и заключается главная человеческая загадка. В склянках. Что-то в них содержится… Какая-то пища, недоступная нашему, песьему восприятию. Ах, черт. Когда я была помоложе, он подмешал мне в миску этой своей еды. Я лежала в углу и тихонько отгоняла лапой назойливых комаров, хотя была зима, и комары должны были спать.

Но мои комары — ничто в сравнении комарами, которых иногда гоняет хозяин. Они у него, наверное, преогромные — вон как иногда машет руками. Помнится, раз сидел он со своими склянками один целую неделю, меня выпускал гулять без сопровождения (тут-то у меня чуть не завязался романчик с этим боксером. Н-да, приятный был мужчина. Так, сколько раз себе обещала — не думать о белом боксере.). Так вот, боксер. Сейчас, сейчас вспомню. Высоченный. Кривоногий. С виду — злой-презлой, а на самом деле — нежный, ранимый. Как вот этот мой хозяин. Да-да, про тебя, ути-пути, умничка! Сейчас гулять пойдем? Ах, ты мой догадливый! И часу не провалялся! Гулять! Гулять! Гулять!

Так вот, обратно о боксере… Ну ладно-ладно, немножко подумала о нем. Подумаешь! У меня сегодня — вечер воспоминаний. Кстати, хозяин, у нас в доме и лифт есть. Не помнишь? Эк тебя! То-то ты так шустро собрался. Ну, пошли. Ты, мой дорогой, куда направил стопы своя? А? Я там еще вчера справлялась — магазин закрыт на переучет. Эх, если бы я могла сказать. Ну ладно, пошли. Мне же лучше. Может быть, увижу мельком его…

Ну куда, ну куда тебя несет? Рядом! Рядом, человек! Вот так, хорошо. Сначала они учатся ходить на двух лапах, а потом нет-нет да и норовят дать себе поблажку. За фонарь какой-нибудь уцепиться. Ага, как раз в тот момент, когда я этот фонарь хочу обозначить территориально. Ну и кто сказал, что так только кобели поступают? В наш суровый век феминизма и эмансипации так поступает любая здравомыслящая сука.

Хозяин, не надо. Не надо сюда. Пожалуйста! Он же решит, что я специально под его окнами гуляю. Эх ты-ы! Ну кто же так территорию метит? Да на этот закуток и не позарится никто. Смешной ты у меня. Вот пометил бы ту красивую машину. Она и пахнет не так омерзительно, как остальные. Пометил бы ее, и мы бы с тобой поехали куда-нибудь и там бы погуляли.

Есть у людей странная особенность — метить территорию едой изо рта. Мой хозяин так иногда делает. Но всегда выбирает какие-нибудь жалкие, никому не нужные места. Это потому, что мой хозяин — неудачник.

Ну, я так и знала. Он! Так бы и дала по спине лапой! Вот, хозяин, полюбуйся, как должен себя вести мужик, чтобы его любили. Ах! Ушел…

Сказать бы тебе, двуногому. Думаешь, она просто так к тебе заходит? Эх, человек несмышленый. Она когда входит и тебя видит — от нее сразу и пахнет-то по-другому. Уж можешь мне поверить. Нам, приятель, нужна хозяйка в доме. Чтобы покупала тебе твою еду в склянках, а меня кормила вовремя и чесала за ухом. С точки зрения физиологии — это совершенно бесполезное приложение силы. Блох у меня нет. Но поверишь ли — мне приятно, когда она чешет меня за ухом!