Золушки на грани - Страница 43

— Так в книге же написано — кровью ягнёнка! Надо же их чем-то заклясть, нетопыри всё-таки, — почти по слогам, как маленьким, объясняет им Коля.

— Вот странно. Я когда хочу о чём-нибудь Агриппину Василисковну попросить — я ей прямо, без всяких книжек, говорю — помойте, пожалуйста, посуду, или взбейте крем, — удивляется Наташа.

— Мау! — согласно кивает Агриппина Василисковна, вытирает лапки чистым полотенцем и прыгает на свою перинку.

— А, всё у тебя не по науке, — сплёвывает Коля, но тут Наташа ставит на стол первую волшебную перемену блюд. И Коля сразу меняется, становится добрее и спокойнее.

— Ага, на своих уже тренируешься! — беззлобно говорит колдун, отодвигая в сторону пустую тарелку, — Хоть бы поделилась секретом. Я, как ни бьюсь, а чистого эликсира спокойствия выделить не могу. Вечно в нём какая-нибудь примесь окажется, то мертвецкое спокойствие получается, то спокойствие дурачка, то — лесного дерева.

— То-то у тебя за домом такая чаща густая, — понимающе кивает Наташа, — Только тут никакого эликсира нет. Честно-честно. Просто если голодного, усталого человека накормить вкусной едой…

— Ври больше! Все знают, что ты в еду подсыпаешь какое-то зелье! Я и сам однажды это видел! Ну что тебе стоит рассказать об этом мне, мне, своему коллеге, который старше тебя, между прочим? — начинает канючить колдун.

— Рассказать? Ну, это можно, у меня никаких секретов нет, — отвечает Наташа и приносит с кухни несколько баночек с зельями, — Вот чёрный молотый перец — основа всего. Есть также перец горошком и лавровый лист, но они — для второй перемены блюд. А вот, кстати, и она подоспела.

Когда колдун Коля, не забыв облизать ложку, отдаёт хозяйке пустую суповую миску, Наташа насмешливо интересуется:

— Ну, а здесь какое зелье было?

— Истинное внутреннее тепло! — с видом знатока отвечает Коля, — Потрясающе! Специалисты были уверены, что его секрет утерян ещё в тринадцатом веке!

— Вот оно как, — цокает языком Наташа, — То-то маманя удивилась бы. Ну, продолжим знакомство со специями. Это — базилик. Вот — тмин. Но их можно добавлять не во всякую пищу.

— Мне названия-то без надобности, тем более, что вон они — все на баночках написаны. Ты скажи, который тут для чего?

— Ну, вот это, к примеру — для жареного мяса, — начинает Наташа.

Коля испуганно отпрыгивает в сторону.

— Ты с инквизиторами, что ли, заодно? А вот кого прокляну сейчас!

— Да какие там инквизиторы, они вымерли четыреста лет назад, а в наших краях никогда и не водились! — удивляется Наташа и приносит третью волшебную перемену блюд — тушеного кролика.

Отведав его, Коля становится не просто спокойным и наполненным внутренним теплом колдуном, но колдуном, довольным жизнью настолько, что ему уже не хочется выведывать у коллеги все её секреты.

— Ишь ты, даже гранулы чистого счастья кристаллизовала! — жмурится колдун. А Наташа уже несёт графин с настойкой на десяти травах, после которой Коля чувствует себя гораздо умнее и могущественнее.

— Микстура магов! — ахает он, — Налей мне с собой немного, а?

Коля выпивает ещё и слышит, что где-то под потолком невидимые музыканты настраивают свои инструменты. Абсолютно счастливый, он засыпает в углу, на сундучке.

Утром Коля чувствует себя очень скверно.

— Эй, ведьма! Отколдуй меня обратно! Мне домой пора! — стонет он.

Наташа, свежая и умытая, подносит ему ковшик кваса, потом ещё один, так, что коллега кое-как приходит в себя. С собой она даёт незадачливому колдуну несколько баночек с приправами, пузырёк настойки и подбадривает его на прощание:

— Сам увидишь, как это просто. Никакого колдовства!

Дома Коля пытается сделать всё, как было у Наташи: сажает в горшок живого кролика, посыпает его приправами из всех баночек. Кролик чихает и удивлённо смотрит на колдуна, но Коля утрамбовывает его в горшочек и плотно закрывает крышкой, а уж потом начинает колдовать:

— Перец горошком, чабрец и шафран,

Шалфей, укроп, базилик, майоран,

Гвоздика, тархун, зубровка, анис —

Кролик тушеный скорей появись!

Коля ждёт ещё некоторое время, затем поднимает крышку. Кролик вылезает из горшка, стряхивает с себя все вышеназванные зелья, крутит у виска лапкой и выбегает в незапертую дверь.

— У, ведьма! — машет кулаком Коля в сторону Наташиного дома, — Опять обманула! Опять приправы вместо волшебных порошков подсунула!

Сказка о подвигах

Крестьянский сын Тютя нашел на огороде меч. Очистил его от земли, свёл ржавчину, наточил и задумался: к чему бы приспособить такой хороший меч? Ходить с парнями драться в соседнюю деревню с таким мечом не принято: стражники на входе обязательно обыскивают пришлых, даже палочку для ковыряния в ушах иной раз отберут, потому что если пришел драться — дерись, а убийства никому не нужны, это против правил!

И тут как раз очень вовремя из столицы прибыл царский указ: всем героям, не младше призывного возраста, явиться для совершения подвигов во имя царской дочери Домны.

— Ну, куда, куда тебе в столицу? — заголосили родственницы постарше, — Какая тебе Домна, что, мало девок вокруг?

— А ты нам подарков привезёшь, когда вернёшься? А журналов модных? А пряников сладких? — ещё громче заголосили родственницы помладше. Младших оказалось больше, и судьба Тюти была решена. «А насчёт подарков как-нибудь потом разберёмся, главное, что отпустили!» — здраво рассудил он.

По дороге в столицу он узнал совершенно верный способ обогатиться, не прикладывая к этому никаких усилий, на чём потерял все деньги, захваченные из дома. Потом научился попрошайничать (меч был благоразумно замотан в большой кусок грязной холстины и ничем не выдавал в замызганном оголодавшем Тюте будущего героя). Под конец пути крестьянский сын так наловчился бить на жалость, что даже скопил кое-каких деньжат, тут бы он и обогатился, как и обещали ему в самом начале пути, но в столице Тютю ждали подвиги.